|
|
Надо сказать, что по традиции, сложившейся еще в восемнадцатом столетии
и сохранившейся вплоь до двадцатого, историки (причем не только
английские) довольно часто говорили о Шотландии с этаким сострадательным
превосходством - как о стране, решительно обделенной Богом во всех
отношениях. Как писал один из них, "Страна эта чрезвычайно бесплодна,
исполнительная власть в ней всегда была слаба, а народ исстари пребывает
в дикости, предаваясь до страсти грубому суеверию и то и дело являясь
слепым орудием в руках честолюбцев". Другой историк заявляет о том, что
"в то время, пока вся Европа уже давно встала на путь промышленно-
го прогресса, Северная Шотландия находилась на стадии разложения
родового строя" и объясняет это впервую очередь "особенностями
национального характера". Очевидно, именно такое отношение стало
причиной искреннего изумления "просвещенной Европы", когда в свет вышли
сперва "Поэмы Оссиана" Макферсона, а затем романы Вальтера Скотта
(откуда, мол, и что это за географические новости). Из историков Бокль
был одним из первых, показавшим, что "особенности национального
характера" шотландцев не возникли на пустом месте как некая данность, а
явились результатом таких исторических условий, в которых другой народ,
возможно, вовсе бы исчез с лица земли.
Заселение Шотландии началось ок. 7 тыс. лет до нашей эры. В результате
племенных миграций и смешений кельтских переселенцев с местными народами
здесь образовались две ветви кельтской группы - бритты и гэлы. Самый
ранний из достоверных фактов шотландской истории - это вторжение римлян
под предводительством Агриколы в конце 1 столетия н.э. Однако, ни его
завоевания, ни завоевания его преемников не оказали существенного
влияния - страна не была в действительности покорена, поскольку
захватчики встретили исключительно упорное сопротивление со стороны
местного населения и потому смогли продвинуться лишь до линии рек Форт и
Клайд. После окончательного ухода римлян в пятом веке на территории
Шотландии образуютя бриттские королевства. В это же время начинается
переселение скоттов из Северной Ирландии в Западную Шотландию. Жестокая
борьба новых "переселенцев" с бриттами и пиктами в очередной раз
повергла страну в разорение. Наконец в первой половине 9 века один из
клановых вождей скоттов, Кеннет МакАльпин кое-как соединил страну под
единым управлением, и она стала именоваться Скоттией. Чуть только
наступило некоторое подобие внутреннего спокойствия, как начались набеги
викингов из Норвегии, которые они совершали с той же регулярностью, с
какой рыбаки отправляются в определенные сезоны на рыбную ловлю. Эти
набеги продолжались вплоть до конца 12 столетия. Чуть только они
прекратились, как начались нападения со стороны Англии. В 1290 году
Эдуард I решил воспользоваться смятением, в которое была повергнута
Шотландия спорами о престолоналедии. Его соблазняла уже самая близость
этой страны, а педполагаемая ее беззащитность рождала в нем уверенность,
что он овладеет ею при первом удобном случае. В 1296 году меч был
обнажен, и Эдуард вторгся в Шотландию. Началась война, неслыханная по
своей жестокости и продолжительности. Англичане вступили в Бервик,
богатейший из городов Шотландии и уничтожили практически всех его
жителей. Потом они двинулис в Абердин и до такой степени опустошили
страну, что шотландцам оставалось только бежать в горы и вести войну,
подобную той, какую их предки вели против римлян. В 1298 году англичане
предпиняли новый набег, сожгли перт и Сент-Эндрюс и опустошили всю
юго-западную Шотландию. В 1310 году они предприняли наступление на
восток, разорили все, захватив все подовольственные запасы, так что
остатки местного населения питались падалью. Практически вся южная
Шотландия превратилась в выжженную, залитую кровью пустыню. И даже
знаменитая Брюсова победа в битве при Баннокберне (1314 году) была, хотя
и блестящей, но, по сути дела, пирровой победой. Несмотря на то, что
формально Англия признала независимость Шотландии, набеги отнюдь не
прекратились. Так в 1322 году Брюс, чтобы воспрепятствовать вторжению
англичан, был вынужден сам опустошить все округа к Югу от Фортского
залива, народ же по-прежнему спасался в горах. Вот почему на этот раз
Эдуард II достиг Эдинбурга, ничего не разграбив - в пустыне грабить было
нечего. Но на обратном пути он постарался наверстать упущенное -
встретив монастыри, единственные места, где оставались признаки жизни,
он напал на них, сжег аббатства Мелроузское, Голирудское и Драйбурское и
умертвил тех монахов, которые по старости или болезни не в состоянии
были убежать. Заметим, что это делали не язычники и не сарацины, а
христиане - и уже не в захватническом пылу, а просто в слепой и
озверелой жажде уничтожения. В 1336 году преемник его Эдуард III
снарядил многочисленную армию, с которй отправился в горную Шотландию,
истребляя все, что ему попадалось на пути до самого Инвернесса. В 1346
году англичане полность разорили округи Твиддл, Мэрс, Эттрик и Аннадэль,
а в 1353 году было еще более варварское вторжение. во время которого
Эдуард жег всякую церковь, всякую деревню и всякий город, которые ему
встречались. Едва Шотландия чуть-чуть оправилась - как новое нашествие.
В 1385 году Ричард II прошел огнем и мечем по южным графствам Абердина и
сжег достла Эдинбург, Денфермлин и Перт.
При таком положении дел другой народ, возможно, давно бы лежал в пыли и
лобызал сапог завоевателя, но этот - этот не только продожал отчаянное
сопротивление, но и умудрялся сохранять политическую независимость!
Однако, постоянные набеги англичан делали свое дело. В некоторых из
графств занятие земледелием прекратились на несколько поколений.
Крестьяне или бежали, или были умерщвлены, и красивейшие местности
Шотландии надолго были обращены в пустыри, поросшие будущим символом
этой земли - чертополохом. В помежутках между нашествиями местные жители
спускались с гор и пытались сооружать лачуги на месте своих бывших
жилищ, но и тут их подстерегала опасность - разбойники и дикие звери, те
и другие - взбесившиеся от голода. Вот что рассказывает одна из хроник
тех времен. "Все окрестности Перта были в таком состоянии, что не
осталось почти ни одного обитаемого дома, а по улицам бродили дикие
звери, спустившиеся гор, и редкие люди, по виду почти не отличимые от
зверей. Такая в те времена была дороговизна и такой недостаток припасов,
что местами простой народ пасся, как скот, на траве, и людей этих потом
находили мертвыми в ямах. Недалеко оттуда жил некий человек по имени
Кристиклейк, который подкарауливал девочек, мальчиков и юношей и
загрызал их, питаясь их мясом". Что же до горных месностей, то "человек,
который отваживался туда поехать, писал прежде завещание, как будто
отправлялся в продолжительное морское путешествие, из которого
возвращение было весьма сомнительно". Бедственное положение страны
усугублялось и чисто географическими факторами. Самые плодородные ее
земли находились именно на юге, на границе с Англией, и в первую очередь
становились жертвами набегов. Все это задерживало развитие как
земледелия, так и городов. Если бы наоборот гористые местности
находились на юге, а низменности - на севере, то деятельный дух народа
привел бы страну в цветущее состояние и изменил бы веь ход Шотландской
истории. Однако, этому не суждено было случиться, однако, и при том
мужество и сила духа шотландцев были столь велики, что страна не только
не погибла, но и добилась того, что к концу 14 столетия нашествия
англичан понемногу прекатились. В 1474 году был подписан
англо-шотландский мир, позже упроченный брачным союзом Тюдоров и
Стюартов в лице шотланского короля Джеймса IV и дочери английского
короля Марии Тюдор. ("брак розы и чертополоха") Когда положен был конец
разбойничьим экспедициям англичан, Шотландия перевела дух и начала
восстанавливать свои силы.
Состояние Шотландии в 15 веке определялось в первую очередь непомерным -
по сравнению с другими европейскими государствами - возвышением клановой
знати и отсутствием "цехового" муниципального духа в относительно слабо
развитых городах. Продолжительные войны с англичанами сильно ослабили
авторитет Шотландской короны, и к началу 15 века некоторые из знатнейших
шотландских фамилий так высоко себя поставили, что очень явственной
стала угроза смертельной борьбы между ними и королем. А больших городов
не было, не было и соответсвующей поддержки трону со стороны городской
знати и старшин цехов, которая дала бы возможность шотландским королям
обуздывать самоуправство дворян.
Шотладские города вообще в течение долгого времени были столь
незначительны, что о них сохранилось очень мало сведений. Там не было ни
цехов, ни мануфактур, а торговля часто ограничивалась натуральным
обменом. По свидетельству хроник, шотландцы даже сами не изготовляли
оружие, которым воевали. В начале 15 века большая часть их вооружения
вывозилась из-за границы - главным образом из Фландрии. Одна из хроник
рассказывает о том, что когда в 1368 году двум шотландцам пришлось
драться на дуэли, то они преже отправились в Лондон достать себе
подходящее оружие. Оттуда же привозили даже такие обыкновенные бытовые
принадлежности, как повозки и тачки. До 17 столетия в Шотландии не
изготовляли стекол и не знали, что такое мыло.( Один из
путешественников, посетивших в 15 веке Шотландию, пишет о том, что
"женщины здесь стирают не более одного раза в месяц, а моются не более
раза в год"). Друго путешественник был не менее потрясен тем
обстоятельством, что "в лучших шотландских домах, даже в королевском
дворце, окна закрываются простыми деревянными ставнями, а крыша покрыта
дерном. Дома же попроще заключают в себе одну комнату и часто не имеют
даже очага. То, что здесь именуют городами - на самом деле деревни,
состоящие их ряда домиков, заселенных полунищими рыбаками". И если в 12
веке Глазго считался богатым и цветущим городом с большими рынками и
ярмаркой, то в 15 веке там не было никакой торговли, кроме вывоза
соленой лососины, а число его жителей едва достигало тысячи человек.
Дома его были просто крытые соломой лачуги, так что когда какой-либо из
них разрушался, то на отстройку его требовалось не более трех дней. Что
же до обитателей этих домов, то тот же путешественник-француз уверяет,
что только увидев их понял, что такое настоящая бедность.
Неудивительно, что при таком состоянии горожане вряд ли были способны
поддерживать трон. Наоборот, они часто покупали себе покровительство
какого-нибудь дворянина или кланового вождя и всячески держались за
него. Но было другое сословие, на которое стали уповать шотландские
короли - духовенство. Обе стороны имели одинаковый интерес в ослаблении
дворянства, и это привело к союзу между церковью и короной против
аристократии.
|